Гениальный скульптор, художник и архитектор Микеланджело Буонаротти еще при жизни был признанным мастером. Благодаря этому, он позволял себе во взаимоотношениях с сильными мира сего вольности, на которые не мог пойти никто другой. Впрочем, за его мастерство ему всё прощалось.
Микеланджело учился у художника Гирландайо. Когда флорентийский властитель Лоренцо Великолепный Медичи устроил у себя Сад скульптур, то пожелал, чтобы нынешние мастера поучились у древних греков и превзошли их.
Для этого он попросил Гирландайо прислать самого способного. Послали Микеланджело. Сначала он копировал древние статуи в глине, а потом осмелел и сделал одну копию — старого фавна в мраморе. И первый же опыт оказался настолько удачным, что Лоренцо оторопел. Чтобы хоть что-то сказать, он, заметив, что Микеланджело даже усовершенствовал оригинал и вырезал зубы и язык (греки такого не делали), сказал:
— Превосходно. Но ведь у стариков всегда хоть одного зуба, да не хватает. Ты разве не знал?
Только Лоренцо ушел, как Микеланджело схватил резец, выбил своему фавну зуб и даже сделал вмятину в челюсти. Лоренцо был восхищен его мастерством, а скульптор взял себе за правило никогда не спорить с заказчиками, и такое поведение обеспечило ему немало клиентов.
***
Когда Микеланджело высек своего величественного «Давида» из испорченной другим художником глыбы мрамора, все были поражены. Главный заказчик, член флорентийского совета Содерини, пришел в мастерскую.
— Нос, кажется, длинноват, — заметил он небрежно с видом знатока.
Но он смотрел на гиганта снизу вверх, из-за чего пропорции лица Давида искажались. Верный своему правилу никогда не спорить с заказчиком, Микеланджело, ничего не говоря, полез по лесам с резцом, захватив немного мраморной пыли. И принялся делать вид, что укорачивает нос, обильно посыпая Содерини пылью. Потом он слез и спросил почтительно, как заказчику нравится статуя теперь.
— Вот теперь отлично! — сказал тот, довольный. — Ты его оживил.
***
В 1505 году на папский престол вступил Юлий II и тотчас вызвал из Флоренции знаменитого скульптора, чтобы тот создал для него достойную гробницу. Однако известный своей обязательностью Микеланджело на это раз, хотя и взял аванс за гробницу, тем не менее, несколько месяцев вообще не приступал к работе. Когда же понтифик напомнил ему о заказе, он в качестве отчета представил эскиз, в котором гробница выглядела украшенной сорока скульптурами, не считая всякой мелочи, вроде рельефных карнизов и ангелочков.
Замысел папу удовлетворил, и он выдал немалую сумму на приобретение мрамора. Микеланджело в тот же час отправился по самым известным каменоломням выбирать материал. Когда закупленные мраморные глыбы свезли на площадь Святого Петра, они перекрыли всю ее территорию. В своем запале скульптор несколько превысил смету и за последнюю партию мрамора заплатил из собственного кармана, в надежде, что заказчик компенсирует убытки. Однако папа дал понять, что не собирается этого делать.
Оскорбленный мастер распустил тогда своих подмастерьев, распродал все вещи и демонстративно отбыл во Флоренцию. Напрасно за ним отправляли посыльных с письмами, напрасно извинялись и предлагали возобновить сотрудничество. На все призывы Микеланджело неизменно отвечал: «Ищите себе другого слугу».
В конце концов, владыка церкви приказал доставить строптивого скульптора в Рим силой. Правда, свой заказ на гробницу Юлий II отменил, поручив вместо этого расписать потолок в Сикстинской капелле. Полагая, что мастер окажется в живописи слабее, нежели в скульптуре, он планировал навсегда опозорить его, но, насколько мы можем сейчас судить, добился обратного эффекта. Фрески Сикстинской капеллы вошли в сокровищницу мирового искусства и, наряду со статуей Давида, прославили своего создателя, а о мстительном папе сейчас помнят разве что историки.
***
Над фресками Сикстинской капеллы Микеланджело работал в одиночку, строго-настрого запретив пускать к нему кого бы то ни было. Однако Юлий II сгорал от любопытства и однажды, переодевшись простым рабочим, проник в помещение. Микеланджело сделал вид, будто не узнал его и, якобы ненароком, уронил с высоты увесистую доску. Рухнула она совсем рядом с папой, изрядно того перепугав. Поразившись увиденному, понтифик понял, что усилия его успехом не увенчались и, к чести его будет сказано, больше не мешал художнику.
***
Уже немолодой Буонарроти в кратчайшие сроки создал фреску «Страшный суд», на которой изобразил и свой автопортрет, правда, странным образом — святой Варфоломей держит в руке собственную содранную кожу, и в ее свисающих складках угадываются черты мастера. За работу он получил искреннее признание папы. С того момента Микеланджело «забывал» обнажить голову перед понтификом, а тот делал вид, будто не замечает этого.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
